Нападения на прессу в 2010 г.

В Рунете традиционные формы репрессий совмещаются с новыми формами контроля. Президент России Дмитрий Медведев часто говорит о важности свободной прессы и свободного Интернета. Заявив журналистам ещё до своего избрания о том, что Интернет «гарантирует независимость средств массовой информации», он непосредственно связал эти два положения воедино в своём первом ежегодном послании Федеральному собранию в ноябре 2008 года, сказав, что «свобода слова должна быть обеспечена технологическими новациями» и ни один правительственный чиновник «не может препятствовать дискуссиям в Интернете».
Несмотря на заявления Медведева, многие ставят под сомнение тот факт, что простое разрешение на функционирование онлайновых ресурсов позволит интернет-­журналистам работать без государственного вмешательства. В исследовании «The Web That Failed» («Сеть, не оправдавшая ожиданий»), проведённом в том же году, Флориана Фоссато и Джон Ллойд из Института изучения журналистики агентства «Рейтер» отмечали, что «неприятное чувство уязвимости распространяется среди блоггеров и групп поддержки, действующих в российском Интернете».

Прошло два года. Российские онлайновые СМИ не подвергаются неприкрытому контролю со стороны центрального правительства, который можно было бы сопоставить с цензурой Интернета в Китае; обычные пользователи не подвергаются высокотехнологичному регулированию интернет-­трафика, которое применяют, например, власти Ирана. Тем не менее, по словам Фоссато, сказанным в беседе с КЗЖ, «За последние несколько лет российские власти со всей очевидностью дали понять, что не рассматривают введение открытой цензуры». Но она утверждает, что любые другие средства уже используются, «от расплывчатых формулировок в законодательстве об экстремизме до хакерства и контроля за деятельностью интернет-провайдеров».
По словам Фоссато, даже те авторы в Интернете, которые готовы согласиться с такими формами контроля, обеспокоены недавними нападениями на видных и известных блоггеров, таких как Олег Кашин, который был жестоко избит в октябре. Но насилие применялось и раньше, как показывает проведённое КЗЖ исследование.
Во всём регионе авторитарные лидеры и их помощники эффективно совмещают старую тактику репрессий с новыми, более изощрёнными формами цензуры. Угроза физического насилия для интернет-журналистов в России и в бывших советских республиках так же серьёзна, как и для независимых журналистов, работающих в других средствах массовой информации. Дополнив эти старые, отработанные методы адресным использованием технологических атак, таких как временный, но неотслеживаемый вывод из строя вебсайтов независимых СМИ, вы получите незаметный способ контроля за Интернетом, с которым сложно бороться. «Невидимая рука интернет-­цензоров является, по моему мнению, более эффективным средством контроля, чем методы, применяющиеся в Китае. Они весьма успешно затыкают рты независимым журналистам, не привлекая при этом внимания международной общественности, – сказал Вадим Исаков, бывший журналист агентства «Франс Пресс» и участник проекта «Эхо Рунета» – «Глобальные голоса», который отслеживает развитие русскоязычного Интернета. – Никто не знает, как далеко это зайдёт и чем закончится».
В публикации 2010 года Рон Дейберт и Рафал Рохозински, главные расследователи организации OpenNet, всемирного научного проекта по мониторингу фильтрации и наблюдения, охарактеризовали состояние контроля за Интернетом в СНГ как опережающее «на несколько поколений» те формы контроля, которые существуют в остальных странах мира. По мнению авторов, механизмы контроля в Рунете не только включают способы притеснения прошлых лет, но и предопределяют формы будущего контроля за Интернетом в мировом масштабе.
В России, несмотря на то что Конституция гарантирует свободу слова и печати, существует несколько законов, которые давно ограничили эти права. Законы о клевете и о борьбе с экстремизмом, которые дважды изменялись с целью ограничения деятельности журналистов, сегодня распространяются и на авторов, работающих в Интернете. Уголовное преследование интернет­-журналистов, особенно в регионах России, часто дополняется другими формами давления, включая угрозы, избиения и убийства.
В августе 2009 года на юге Сибири прокуратура возбудила уголовное дело по обвинению в клевете в отношении Михаила Афанасьева, редактора онлайнового журнала «Новый фокус», в отместку за критику действий правительства по устранению последствий взрыва на гидроэлектростанции, в результате которого погибли люди. В обвинительном акте было указано, что журналист «распространял заведомо ложные сведения, порочащие честь, достоинство и подрывающие деловую репутацию руководства региона и ГЭС». Власти отказались от обвинений под давлением международной общественности, но месяц спустя Афанасьев был избит неизвестными, которые сломали ему челюсть и разбили голову.
Во всём регионе новые СМИ часто вынуждены подчиняться тем же бюрократическим и ограничивающим требованиям, которые связывали руки их предшественникам. К примеру, статья 2 Закона РФ «О средствах массовой информации» была расширена таким образом, что ограничения, применяемые к традиционным СМИ, были распространены и на зарегистрированные вебсайты. Хотя регистрация вебсайтов необязательна, многие интернет­-журналисты считают, что без неё они не смогут выполнять основные репортёрские функции, такие как участие в пресс-конференциях, освещение политических событий и проведение интервью с официальными источниками.

Казахстан

В 2009 году Казахстан принял ограничительное законодательство, уравнивающее все вебсайты, включая персональные блоги, чаты и социальные сети, с традиционными СМИ. Законодательство относит клевету к разряду уголовных преступлений и разрешает изъятие редакционных материалов, блокирование вещания, приостановку деятельности или закрытие СМИ. Пользователи сети Интернет, желающие действовать законно, оказались перед выбором: либо остаться в положении пассивного потребителя, либо беспрекословно подчиниться всем требованиям регистрации, предназначенным для крупных газет, только для того, чтобы открыть свой собственный блог.
Правительство, например, уже заявило, что составляет «чёрные списки» «деструктивных» вебсайтов. Тамара Калеева, президент местного фонда защиты свободы слова «Адил соз», рассказала КЗЖ о своих безуспешных попытках получить официальное определение понятия «деструктивный сайт». Кроме того, не определены меры наказания для таких сайтов.

Вывод вебсайта из строя

Блокирование отдельных интернет­-ресурсов, обусловленное конкретным событием, стало обычным явлением в большинстве евразийских стран. На протяжении последних четырёх лет КЗЖ зарегистрировал факты такого блокирования в Республике Кыргызстан, Грузии, Армении, России, Беларуси, Азербайджане и Казахстане. Блокирование носит временный характер и вводится в связи с политически значимыми событиями, такими как выборы и этнические конфликты, или же критическими онлайн­-публикациями, которые могут поставить какого­-то правительственного чиновника в затруднительное положение.
Согласно объяснению Рохозински, аналитика OpenNet, в таких случаях сложно доказать участие тех или иных официальных лиц. По его словам, «блокирование сайта, обусловленное конкретным событием, выглядит так, как будто сайт просто недоступен или испытывает технические неполадки».
Журналисты находят способы обойти цензуру. После нескольких лет официального запрещения властями печатной версии казахстанской газеты «Республика» её сотрудники в 2008 году перевели большую часть материалов в Интернет. «Мы начали размещать всё больше и больше информации на сайте, но он функционировал в нормальном режиме всего несколько месяцев», – сообщила КЗЖ Анастасия Новикова, редактор мультимедийных проектов. Во-первых, вебсайт периодически выходил из строя по причине отказа в обслуживании или DDOS­атак (DDOS-атака нарушает нормальный режим работы вебсайта, перегружая его хост­сервер внешними запросами, объём которых сервер не в состоянии обработать). Затем прекратился доступ к сайту в Казахстане. Крупнейший в стране интернет-­провайдер, «Казахтелеком», не отвечал на запросы КЗЖ о предоставлении объяснений; правительство заявило, что не имеет отношения к блокированию сайта.
Сотрудники «Республики» начали использовать прокси-­серверы и альтернативные веб-адреса, загружая информацию на незаблокированные сайты социальных сетей, например, Facebook и Twitter, и рассылая читателям электронные сообщения и брошюры со ссылками на свои публикации. Но упреждающий метод газеты «Республика» рассчитан на то, что у её читателей достаточно терпения и знаний для того, чтобы обходить техническое блокирование. В октябре Центр Беркмана по изучению Интернета и общества при Гарвардском университете выяснил, что инструменты для обхода блокирования используют менее 3 % пользователей Интернета во всём мире, даже в тех странах, где оно широко распространено.
В конце концов интернет-журналисты просто должны придерживаться существующих правил для новостных СМИ, таких как законы о клевете, экстремизме, регистрации. Но в политизированной обстановке такие законы применяются произвольным образом; за кулисами онлайн-пресса подвергается незаконным и безнаказанным нападениям. Аварии выводят веб-сервера из строя так же, как загадочные нераскрытые нападения заставляют умолкать интернет-журналистов региона.
Более явные методы притеснения привлекают значительно большее внимание западных правительств и средств массовой информации, чем атаки на Рунет. Расправы с журналистами, происходившие в Иране и Китае, освещались в 2010 году в тысячах новостных статей, но в Google News было зафиксировано менеe 80 сообщений о цензуре в Рунете. Проведённое КЗЖ исследование, выявившее непрекращающееся насилие в отношении интернет-­репортёров, запугивание веб-журналов и технологические атаки на независимые вебсайты, свидетельствует о том, что недостаток новостей о цензуре в Рунете говорит не об отсутствии репрессий, а об их скрытой эффективности. Без внимания и осуждения со стороны международной общественности эта опасная тактика, скорее всего, станет повсеместной в регионе и распространится по всему миру.
Нина Огнянова – координатор европейской и центрально­азиатской программы КЗЖ. Дэнни О'Брайен (Сан­Франциско) – координатор проекта КЗЖ по защите Интернета.

www.cpj.org, 16 февраля