В лагерях и тюрьмах – жёсткий режим. Заключённые – обычные преступники: убийцы, воры, грабители и пр. Число заключённых от 200 и выше – в тюрьме, и свыше 1500 человек – в каждом лагере. Мусульман, придерживающихся своей религии, в лагерях иногда бывает несколько человек, но чаще – один, два. Условия содержания очень тяжёлые, а по отношению к братьям (мусульманам. – Прим. ред.) есть негласный закон: применять максимальный прессинг, оправданный банальным шаблоном для всего мира – терроризм, ваххабизм. Около 70 % работников лагерей – бывшие военнослужащие, прошедшие Чечню, и они проявляют особую жестокость к братьям.
Ещё полвека назад заключёнными были приняты понятия – правила жизни и взаимоотношений, и эти «законы» существуют по сей день. Изначально понятия были приняты для взаимопомощи и поддержки среди зэков, поставленных на грань выживания. Так, например, каждый «мужик» (зэк, живущий по понятиям) по возможности передаёт в «общак» продукты питания, сигареты и пр., затем «общак» распределяется между теми, кто нуждается в этом. Или проводит совместные акции протеста, голодовки и пр. с целью добиться облегчения режима. Все вопросы между зэками должны решаться ворами или их ставленниками – «смотрящими» по понятиям. Обращаться к администрации считается серьёзным проступком и может караться. Часто администрации тюрем используют зэков для усугубления положения мусульман, и в таких случаях остаётся один выход – обратиться к преступным авторитетам – ворам.
Таким образом, мусульмане в тюрьмах находятся между двух огней. Явное противостояние и воровскому режиму, и администрации чревато последствиями для здоровья и жизни. Более того, иногда за счёт поддержки остальных зэков удаётся избежать издевательств администрации. Поэтому мусульмане порой вынуждены на словах и в делах проявлять солидарность тем законам, которые они ненавидят. Очень непросто муслиму соблюдать предписания Аллаха.
Эпизоды из жизни заключённых мусульман:
1. Очень часто во время обыскных мероприятий сотрудники, проводящие обыск, стараются умышленно испортить религиозную литературу. Один раз даже полили мои религиозные книги растительным маслом. Постоянно кидают на пол молитвенный коврик и топчутся по нему в грязной обуви. Литературу держат грязными руками, которыми лазили в унитазах. Когда делаешь попытку образумить их, напомнить им, что это гневит Всевышнего Аллаха и что эти действия во вред им самим, то они отвечают как минимум грубыми и глупыми шутками, а зачастую и оскорблениями в адрес нас, мусульман, и ислама вообще, а также в адрес Всевышнего Аллаха.
Подобное происходит практически во время каждого обыска. Во время последних обысков нам запрещали молиться, говоря, что, мол, Курбан-байрам закончился и ваш намаз тоже закончился и что время молитв устанавливает не Всевышний Аллах (астафируЛла!), а они. Это практически цитата из их нечестивых речей, смягчённая изъятием матерных слов.
Наиболее «красноречивыми» при этом являются господа офицеры, а не младшие сотрудники. Мы обратились в компетентные вышестоящие органы власти. Но вместо этого нас начали принуждать сбривать бороды, угрожая репрессивными мерами: посадить в изолятор, в помещение камерного типа и тому подобное. Законом борода не запрещена, и её размеры не указаны – есть лишь указание на её опрятный вид. Мы ухаживаем за бородами, они у нас всегда расчёсаны, умащены благовониями и опрятные. Всем, в том числе и сотрудникам, требующим сбрить бороды, понятно, что, даже сбрив бороды, мы не избежим репрессий. Причину можно найти легко. Это лишь один из способов «приструнить» нас.
2. Администрация ЛИУ4 Мордовии не разрешает заключённым мусульманам совершать обязательную молитву. Стоит расстелить молитвенный коврик, как врываются охранники, избивают дубинками, матерятся, топчут коврик ногами. На сегодняшний день в учреждении осталось шесть мусульман, не отказавшихся от намаза несмотря на притеснения администрации. Каждая их попытка совершить намаз заканчивается оскорблениями, побоями и заключением в ШИЗО.
Ответственны за этот беспредел оперуполномоченный А. С. Глазырин, зам по БиОР В. Б. Лукин, нач. оперотдела О. Г. Крылов, а также начальник ЛИУ4, азербайджанец по национальности.
Сегодня за совершение намаза на 15 суток был отправлен в ШИЗО Зялмах Кодзоев, осуждённый по сфабрикованному делу сын известного ингушского писателя Исы Кодзоева.
3. Сотрудники Волгоградской колонии пошли ещё дальше. Взбесившись от непоколебимости муслима из Чечни перед изоляторами и ежедневными побоями и беспределом, который длится в течение нескольких лет, сотрудники стали применять фашистскую пытку – вкручивать саморезы в пятки. Правозащитники подняли такой шум, что господин Кадыров был вынужден сделать порицание в адрес администрации колонии.
4. Одному брату из Дагестана, по имени Исрапил, дали 22 года строгого режима, и на тот момент, когда его привезли на тюремный режим (в крытую) сроком на 3 года, он уже отсидел 9 лет. По приезде зэки начали склонять его написать для ознакомления остальными арестантами бумагу, в которой он обязуется признать на словах в качестве своей идеологии воровскую. Он, как подобает истинному муввахиду (единобожнику), отказался, чем навлёк на себя гнев «авторитетов». Его начали ломать. За него вступился один брат, который, выучив весь воровской уклад, вёл грамотную политику, защищая таким образом мусульман. На сходняке, где присутствовал вор, начали кричать и оскорблять этого брата. Вор ему говорит: я свои деньги из кармана отдаю ради укрепления воровского в этих стенах, и вообще, в чужой монастырь со своим уставом не лезут. Исрапил, не возмутившись, ответил: «Я не живу по вашим придуманным законам, я признаю только законы Бога, которые ниспосланы с высоты семи небес. И вообще, вся земля – обитель Аллаха, включая эту тюрьму». Сломленные таким простым и в то же время конкретным ответом мусульманина, зэки отступили. По милости Аллаха с помощью мусульманина Исрапил спокойно поднялся с карантина в корпус к братьям, и больше к нему не придирались.
В этой же крытой один брат, по имени Абдуллах, пошёл получать посылку, на адресе которой старая мать сделала ошибку в одной букве. Сотрудники администрации, зацепившись за эту мелочь, отказались выдавать ему посылку, а он начал с ними спорить. Кафиры накинулись на него, начали бить дубинками, травить газом и трое суток каждый день избивали его в карцере, утащив в другой корпус, чтобы никто не слышал его крики. Пока арестанты не подняли кипиш (бунт), его не вернули назад в корпус, и только спустя месяц его перевели из изолятора в общую камеру.
Комментариев нет:
Отправить комментарий